Гражданская кампания [= Мирные действия] - Лоис Буджолд

— Майлз… Ты помнишь тот несчастный инцидент с оруженосцем Эстергази и игрой в кросс-болл? Когда тебе было примерно лет двенадцать?

Майлз не вспоминал об этом годами, но после ее слов воспоминания вернулись — а вместе с ними вернулись стыд и ярость. Оруженосец частенько играл с ним, а иногда с Элен и Айвеном, в кросс-болл на заднем дворе особняка Форкосиганов: не слишком опасная игра, практически безопасная для его хрупких костей, но требующая быстрых рефлексов и хорошего умения рассчитывать время. Он тогда был счастлив, впервые выиграв у взрослого — оруженосца Эстергази. И пришел в бешенство, когда, услышав не предназначенное для его ушей замечание, понял, что исход игры был подстроен. Этот эпизод он с годами забыл. Но не простил.

— Бедняга Эстергази думал, что таким образом поднимет тебе настроение, поскольку ты тогда пребывал в депрессии из-за каких-то неприятностей в школе, — продолжила графиня. — Я до сих пор помню, в каком бешенстве ты был, когда выяснил, что он специально дал тебе выиграть. Мы даже боялись, как бы ты чего-нибудь с собой не сотворил.

— Он украл у меня победу, — признал Майлз, — в точности как если бы сжульничал, чтобы выиграть. И отравил все дальнейшие победы сомнением. Я имел полное право взбеситься.

Мать выжидающе молчала.

И тут до него дошло. Он аж зажмурился.

— Ох не-ет! — приглушенно простонал Майлз в подушку, которую прижал к лицу. — Я сделал с ней это?!

Безжалостные родители предоставили ему переваривать свое озарение, и их молчание било куда сильнее, чем слова.

— Я сделал это с ней! — жалко стонал он.

Похоже, сочувствия не предвиделось. Он прижал подушку к груди.

— О Господи! Именно это я и сделал! Она сама сказала! Сказала, что парк мог бы быть ее подарком. А я лишил ее этой возможности. Тоже. Что совершенно не имело смысла, поскольку она сама только что уволилась… Я думал, она начала со мной спорить. И был так рад, потому что подумал, если она начнет со мной спорить…

— То ты сможешь победить, — сухо закончила графиня.

— Э… ага.

— Ох, сынок, — покачал головой граф. — Ох, бедный мой сынок! — Майлз мудро не принял это за сочувствие. — Единственный способ победить в такой войне, это начать с безоговорочной капитуляции.

— Я пытался сдаться! — жарко запротестовал Майлз. — Но эта женщина пленных не берет! Я пытался заставить ее топтать меня, а она не стала. Она слишком горда, слишком чопорна, слишком, слишком…

— …умна, чтобы опускаться до твоего уровня? — дополнила графиня. — Ну надо же! Кажется, эта Катриона начинает мне нравиться. А меня с ней еще даже толком, не познакомили. «Позвольте представить вам… она уходит!» — кажется несколько… усеченным.

Майлз сердито уставился на мать. Но долго не выдержал.

Жалким тоном он сообщил:

— Она прислала мне сегодня по комму все разработанные ею планы парка. Как и обещала. Я установил комм на звуковой сигнал, если от нее что-то придет. И чуть не угробился, когда кинулся к чертовой машинке. А там оказался лишь пакет данных. Даже записки не было. «Сдохни, крыса», было бы куда лучше, чем это… это ничего. — После затравленной паузы его прорвало: — И что мне теперь делать?!

— Это риторический вопрос для пущего драматического эффекта — или ты действительно просишь совета? — ядовито уточнила мать. — Потому что я не намерена впустую сотрясать воздух, если ты не начнешь наконец слушать внимательно.

Майлз открыл рот для гневной реплики — и тут же закрыл. И глянул на отца в поисках поддержки. Но отец лишь указал рукой на мать. Интересно, как это — быть с кем-то настолько единодушным, чтобы понимать чуть ли не телепатически.

У меня никогда не будет шанса это узнать. Если только…

— Я весь внимание, — униженно сказал он.

— Самое… Самая мягкая формулировка, которая приходит мне в голову, это «грубая ошибка», причем с твоей стороны. Ты должен извиниться. Сделай это.

— Но как?! Она совершенно ясно дала понять, что не желает со мной разговаривать!

— Да не лично, Майлз! Помимо прочих соображений, я сильно сомневаюсь, что ты сможешь удержаться от словесного поноса и не угробишь все по-новой.

Да что это со всеми моими родственниками, что они так мало верят в…

— Даже разговор по комму — слишком напористое действие, — продолжила графиня. — А уж личный визит — и того больше.

— С его подходом — безусловно, — пробормотал граф. — Генерал Ромео Форкосиган, ударный отряд из одного человека.

Графиня уничтожающе повела бровью.

— Нужно что-то, больше поддающееся контролю, — продолжила она, обращаясь к Майлзу. — Полагаю, тебе ничего не остается, кроме как написать ей письмо. Короткое и емкое. Я отлично знаю, что унижаться ты не привык, но придется постараться.

— Думаешь, сработает? — В глубине глубокого-глубокого колодца забрезжил огонек надежды.

— Речь не о том, сработает это или нет. Ты не должен впредь замышлять что бы то ни было насчет этой несчастной женщины. Ты извинишься, потому что обязан извиниться, ради ее и твоей чести. Точка. Иначе можешь даже не утруждаться.

— О! — Голос Майлза был совсем жалким.

— Кросс-болл, — напомнил отец. — Хм.

— Нож попал в цель, — вздохнул Майлз. — Вонзился по самую рукоятку. Не стоит его проворачивать. — Он покосился на мать. — Письмо должно быть написанным от руки? Или послать его по комму?

— Ты только что сам ответил на свой вопрос. Если твой отвратительный почерк в последнее время улучшился, то, возможно, это будет милым штрихом.

— И докажет, что ты не диктовал письмо своему секретарю, — добавил граф. — Или, хуже того, он не составил его по твоему приказу.

— Секретарем пока не обзавелся, — вздохнул Майлз. — Грегор недостаточно меня загружает, чтобы оправдать наличие секретаря.

— Поскольку работа Аудитора связана со всякими крупными неприятностями в Империи, никак не могу пожелать тебе большей загруженности, — хмыкнул граф. — Но нисколько не сомневаюсь, что после свадьбы твоя работа оживится. Хотя… будет на один кризис меньше благодаря твоей отличной работе на Комарре.

Майлз поднял глаза, и отец понимающе кивнул ему. Да, вице-король Зергияра с королевой определенно входили в список посвященных о последних событиях. Без сомнения, Грегор отправил доклад Майлза, имеющий гриф «совершенно секретно», вице-королю для оценки.

— Ну… да. Если бы заговорщики выдержали изначальный график, в тот день погибли бы несколько тысяч ни в чем не повинных людей. Думаю, это крепко испортило бы свадебные торжества.